Шопен. Капли дождя на острове несбывшихся надежд

Шопен. Капли дождя на острове несбывшихся надежд

Шопен прибыл в Пальму, главный город Майорки, в ноябре 1838 года в компании баронессы Авроры Дюдеван, известной под литературным псевдонимом Жорж Санд, и ее двух детей. Роман юного музыкального гения и знаменитой писательницы был в Париже предметом пересудов, и любящие сердца хотели укрыться от любопытных глаз в каком-нибудь дальнем уголке.

К тому же Шопен перенёс тяжёлое воспаление лёгких, и врачи рекомендовали ему провести зиму в теплом климате. Выбор пал на Майорку. Казалось, нетронутая цивилизацией природа прекрасного острова в Средиземном море была создана для романтического отдыха. В начале Фредерик восхищался островом. «Небо как бирюза, море как лазурь, горы как изумруды, воздух как на небе».

Но райская идиллия обернулась адом. Местные жители отнеслись к путешественникам крайне неприязненно. В глухой испанской провинции царили строгие нравы, и Жорж Санд, которая носила мужские костюмы, курила трубку и открыто делила кров с молодым любовником, привела благопристойных островитян в ужас. Общество скандальную чету отвергло, торговцы отказывались отпускать им товар, прохожие на улицах осыпали Жорж Санд проклятиями и кидали в Шопена камни.

Не менее враждебной оказалась и природа. Зима 1838 года на Майорке выдалась на редкость холодной и дождливой. Деревянный дом, который пара арендовала в окрестностях Пальмы, не отапливался, и слабые лёгкие Шопена немедленно отреагировали на промозглую сырость. Местные врачи констатировали начало чахотки. Молва о страшной болезни, считавшейся в те времена опаснее чумы, в мгновение ока распространилась по городу. Владелец дома безжалостно выгнал Жорж Санд с детьми и больным Шопеном на улицу, а вещи, которыми они пользовались, сжёг. Найти новое жилье было невозможно. На несколько дней семейство приютил французский консул, а затем писательнице удалось снять келью в пустующем монастыре в горном селении Вальдемосса в 17 километрах от Пальмы.

Здесь жизнь оказалась ещё труднее. Ливни не прекращались, по каменным коридорам заброшенной обители гулял ледяной ветер, в окна кельи стучал дождь. Деревенские жители шарахались от странного семейства, как от прокажённых, и ни в какие контакты с чужаками не вступали. Жорж Санд приходилось все делать самой - вести хозяйство, ездить в Пальму за продуктами, готовить еду, заниматься детьми, день и ночь сидеть у постели больного. Холод и бытовая неустроенность окончательно подорвали здоровье композитора. К началу февраля его состояние резко ухудшилось, и Жорж Санд с трудом удалось перевезти слабеющего Шопена на материк. 

Все счёты с обидчиками Жорж Санд свела оружием, которым владела в совершенстве, - пером. В опубликованной в 1841 году документальной повести «Зима на Майорке» она со всем блеском литературного таланта описала свои страдания на негостеприимном острове.

Выход повести подтвердил истину о том, что плохая реклама тоже работает. Читатели догадались, кто был безымянным спутником Жорж Санд, которого она деликатно называет «один из членов моей семьи», и поклонники таланта Шопена потянулись на остров увидеть своими глазами места, связанные с жизнью гения. Воспоминание о печальной любви великого польского композитора и знаменитой французской писательницы до сих пор окружает этот элегантный курорт неким романтическим ореолом и как магнит притягивает сотни тысяч гостей со всего мира.

Сегодня имя великого польского композитора - важная часть туристического бренда Майорки. В рекламных буклетах Шопена и Жорж Санд именуют не иначе как «первыми туристами» и «родоначальниками туризма на Майорке». Вальдемосса стала центром культурного туризма, а поездка в этот живописный городок - самой востребованной местной экскурсией. В старом монастыре открылся музей, на площади у стен обители установлен памятник композитору.  В пристройке к монастырю каждый час можно послушать музыку Шопена. Небольшой фортепианный концерт обычно завершает прелюдия «Капли дождя» - шедевр, сочинённый композитором зимой на Майорке. 

Покидая монастырь, можно вспомнить слова Ференца Листа. «Искусство сильнее художника. Его типы и герои живут жизнью, не зависящей от его шаткой воли, так как представляют собой одно из проявлений вечной красоты. Более долговечные, чем их творец, они переходят из поколения в поколение, неизменными и неувядающими, тая в себе скрытую возможность искупления для своего автора».

Прелюдия №15 ре-бемоль мажор

Создание прелюдий Шопена и связанное с ними путешествие на Майорку овеяно легендами и преданиями, без конца повторяемыми в разных вариантах на протяжении прошедших более 170 лет уже несколькими поколениями биографов и музыковедов. Начальным источником этих легенд являются, по-видимому, все же письма самого Шопена и воспоминания Жорж Санд (так называемая «История моей жизни»).

По одному из преданий однажды Шопен музицировал в одиночестве, пока Жорж Санд с детьми ездила за покупками. Шопен задремал, и ему пригрезилось, что из здания напротив выходят какие-то страшные монахи и со зловещим пением обходят вокруг его жилища. Шопен никак не мог отделаться от этого мрачного видения. Когда Жорж Санд с детьми вернулась с покупками из города, она застала Шопена в обмороке у фортепиано. Приходя в себя, Шопен произнёс странные слова, которые любят повторять все биографы: «Я думал, что вы все уже умерли...»

По одному из вариантов легенд, медленное, зловещее, неумолимо приближающееся и отдаляющееся шествие этих страшных монахов и воплощено в средней части этой прелюдии.

Другие части прелюдии пронизаны нежными и ласковыми интонациями дождя, как бы переломленными через лирическое восприятие Шопена. Поэтому эту прелюдию часто называют «прелюдией в дождевых каплях».

В конце прелюдии особенно явственно чувствуется, как падают последние, сверкающие на солнце, капли дождя и вздыхает обновлённая грозой земля...

Текст Елены Бeлякoвой