Чайковский Пётр Ильич
Пётр Ильич Чайковский (7 мая 1840 г. - 6 ноября 1893 г.), русский композитор, дирижёр, педагог. Один из величайших композиторов в истории мировой музыки.
Пётр Ильич Чайковский жил и творил в сложную для истории России пору 60-80-х годов XIX века, когда удивительной активности и творческой результативности достигла деятельность учёных, литераторов, художников. В целом поднялся уровень национальной духовной культуры. Чайковскому было суждено укрепить и возвысить позиции отечественной композиторской школы. Любовь как нравственная опора и символ силы, способной победить труднейшие препятствия, даже смерть, любовь - есть жизнь (Л. Н. Толстой) - эта мысль пронизывает все творчество Чайковского.
Будущий композитор родился 25 апреля 1840 года в селении при Камско-Воткинском заводе Вятской губернии (ныне город Воткинск). Его отец - выдающийся русский инженер, горный начальник Воткинского завода Илья Петрович (1795 - 1880) - потомок вятского стрелецкого сотника Фёдора Афанасьевича Чайковского, убитого под Полтавой в 1709 году. Пётр был вторым ребёнком в семье: в 1838 родился его старший брат Николай, в 1842 - сестра Александра (в замужестве Давыдова) и брат Ипполит. Братья-близнецы Анатолий и Модест появились на свет в 1850 году.
Родители Петра Ильича очень любили музыку. Его мать играла на фортепиано и пела, в доме стоял механический орган - оркестрина, в исполнении которого маленький Пётр впервые услышал «Дон Жуана» Моцарта. Пока семья жила в Воткинске, им часто доводилось слышать по вечерам мелодичные народные песни рабочих завода и крестьян.
Из писем француженки-гувернантки Фанни Дюрбах Петру Ильичу: «Я особенно любила тихие вечера в конце лета. С балкона мы слушали нежные и грустные песни, только они одни нарушали тишину этих чудных ночей. Вы должны помнить их, никто из вас тогда не ложился спать. Если Вы запомнили эти мелодии, положите их на музыку. Вы очаруете тех, кто не сможет слышать их в вашей стране».
В 1849 году семья переехала в город Алапаевск, а в 1850 году - в Санкт-Петербург.
В 1850 году родители отправляют Чайковского в Императорское училище правоведения, находившееся вблизи от улицы, ныне носящей имя композитора. Чайковский провёл 2 года в пансионе, в 1 300 км от родного дома, так как возраст поступления в училище составлял 12 лет. Для Чайковского разлука с матерью была очень сильной душевной травмой. В 1852 году, поступив в училище, он начал серьёзно заниматься музыкой, которую преподавали факультативно.
Чайковский уже тогда был известен как неплохой пианист и хорошо импровизировал. Однако занимавшиеся с ним педагоги сомневались в том, что Чайковский станет выдающимся музыкантом. Рудольф Кюндингер, у которого занимался Чайковский, не видел в нем ничего особенного.
Окончив училище в 1859 году, Чайковский получил чин титулярного советника и начал работать в Министерстве юстиции. В свободное от службы время посещал оперный театр, где на него сильное впечатление оказывали постановки опер Моцарта и Глинки.
К 1862 году в сознании Чайковского все больше созревает решение стать музыкантом. Известно его письмо, где он рассказывает о беседе в семье: «За ужином говорили про мой музыкальный талант. Папаша уверяет, что мне ещё не поздно стать артистом. Хорошо бы, если так; - но дело в том, что если во мне есть талант, то уж, наверно, его развивать теперь невозможно».
В этом же году Чайковский поступает в Музыкальные классы Русского музыкального общества (РМО), где занимается в классе Н.И. Зарембы, а затем, после преобразования их в 1862 году в Петербургскую консерваторию, становится одним из первых ее студентов по классу композиции. Его учителями в консерватории были все тот же Николай Иванович Заремба (теория музыки) и Антон Григорьевич Рубинштейн (оркестровка).
По настоянию последнего он бросил службу и целиком отдался музыке. В 1865 году окончил курс консерватории с большой серебряной медалью, написав кантату на оду Шиллера «К радости»; другие его консерваторские работы увертюра к пьесе Островского «Гроза» и танцы сенных девушек, включённые впоследствии в оперу «Воевода». В консерватории среди его соучеников оказался Ларош, ставший его другом на многие годы.
По окончании консерватории по приглашению Николая Рубинштейна Чайковский переезжает в Москву, где в это время шла организация второй русской консерватории. Там он и получил место профессора классов свободного сочинения, гармонии, теории и инструментовки. Переехав в Москву, Чайковский окунулся в творческую жизнь такого центра музыкальной культуры, как «Артистический кружок». Здесь собирались музыканты, поэты, актёры, обсуждались премьеры. В центре кружка стояли А. Островский и Н. Рубинштейн.
Другим культурным центром стала консерватория, концерты РМО и спектакли Большого театра.
В 1868 году впервые выступил со статьями в московской прессе как музыкальный критик и публицист. Он познакомился с группой петербургских композиторов - членов «Могучей кучки». Несмотря на разность творческих взглядов, между ним и «кучкистами» сложились дружеские отношения.
У Чайковского проявляется интерес к программной музыке, и по совету главы «Могучей кучки» Милия Балакирева он пишет увертюру-фантазию «Ромео и Джульетта» по одноименной трагедии Шекспира (1869), а критик В. В. Стасов подсказал ему замысел симфонической фантазии «Буря» (1873).
1870-е годы в творчестве Чайковского период творческих исканий: его привлекают историческое прошлое России, русский народный быт, тема человеческой судьбы. В это время он пишет такие сочинения, как оперы «Опричник» и «Кузнец Вакула», музыку к драме Островского «Снегурочка», балет «Лебединое озеро», Вторую и Третью симфонии, фантазию «Франческа да Римини», Первый фортепианный концерт, Вариации на тему рококо для виолончели с оркестром, три струнных квартета и другие.
С 1872 по 1876 год работал музыкальным критиком в газете «Русские ведомости». Там он делился музыкальными впечатлениями, в том числе от поездки в Байрейт, где весной 1876 года он присутствовал на празднестве в честь Вагнера и слышал его тетралогию «Кольцо Нибелунга».
В июле 1877 года, увлёкшись сочинением оперы «Евгений Онегин», а также чтобы по кончить с различными слухами и сплетнями по поводу своей личной жизни, женился на бывшей консерваторской студентке Антонине Милюковой, младше его на 8 лет. В силу различных обстоятельств супруги так и не смогли никогда развестись и жили раздельно. Пётр Ильич теснейшим образом до 1878 года был связан с Москвой.
Бытовое положение композитора стало налаживаться. Он, наконец, стал жить в отдельной квартире. Крайне непрактичный, он немедленно отзывался на чужую нужду. Композитор поддерживал своих братьев до тех пор, пока они не встали твёрдо на ноги. Кроме того, у него постоянно были стипендиаты среди бедных учеников консерватории.
Чайковский и сам при этом часто испытывал безденежье и прибегал к помощи влиятельных друзей, даже государю. Однажды он обратился с просьбой о выдаче ему из казённых сумм трёх тысяч рублей серебром заимообразно, «то есть, чтобы долг мой казне постепенно погашался причитающейся мне из дирекции Императорских театров поспектакльной платой».
Просьба была адресована императору Александру III, но само письмо было направлено обер-прокурору Святейшего Синода К. П. Победоносцеву, ввиду того, что последний был «единственный из приближенных к Государю сановников, которому я имею честь быть лично известным». Чайковский пояснял причину своего обращения следующим образом: «Сумма эта освободила бы меня от долгов (сделанных по необходимости как моей собственной, так и некоторых моих близких) и возвратила бы мне тот душевный мир, которого жаждет душа моя». По докладу обер-прокурора, император переслал Победоносцеву для Чайковского 3 тысячи рублей в безвозвратное пособие.
«При необычайной впечатлительности натуры, Чайковский должен был рано начать жить в мечтах своей фантазии, но, вероятно, столь же рано приучился беречь их для себя, не посвящая в них даже никого из близких. Замкнутость с детства, оставшаяся с ним на всю жизнь. Его трогало чужое понимание, ибо всякое враждебное прикосновение к дорогим ему чувствам или мыслям отзывалось в нем чрезвычайно болезненно», - вспоминает его близкий консерваторский друг и музыкальный критик Н. Кашкин.
Взаимный интерес композиторов «Могучей кучки» и Чайковского друг к другу не ослабевал. Стасов подыскивал для Чайковского новые темы и сюжеты для музыки. Римский-Корсаков посылал на суд Чайковского свои опыты в контрапункте. Его увертюра «Ромео и Джульетта» вызвала такой энтузиазм среди кучкистов, что В. Стасов назвал Петра Ильича шестым членом их кружка.
В 1878 году композитор оставил пост в Московской консерватории и уехал за границу. Потеря постоянного заработка могла бы чувствительно сказаться на его бюджете, но моральную и материальную поддержку ему в этот период оказала Надежда фон Мекк, с которой Чайковский вёл обширную переписку, но никогда не встречался. Она предложила ему ежемесячную субсидию, которую и выплачивала в течение многих лет. Они никогда не встречались, но вели постоянную переписку. Ей посвящено одно из сочинений Чайковского этого периода - Четвертая симфония (1877).
Переписка друзей продолжалась до 1892 года. Фон Мекк была искренней почитательницей его таланта. В письмах Чайковский делился событиями жизни, планами. В 1880-х фон Мекк часто приглашала композитора жить и работать в ее имениях, там без помех он мог отдаться творчеству.
Недовольство и неудовлетворённость не только окружающей средой, но и самим собой вызывали в Чайковском, по его собственным словам, неутолимую потребность в творческой работе. У него есть на этот счёт очень выразительное высказывание: «Как только набросан у меня эскиз, я не могу успокоиться до тех пор, пока не исполню его, а как только готово сочинение, я тот час же испытываю непреодолимую потребность приняться за новое. Для меня труд необходим как воздух. Как только я предамся праздности, меня начинает одолевать тоска. Сомнение в своей способности достигнуть совершенства, недовольство собой, даже ненависть к самому себе. Мысль, что я никуда не годный человек, что только моя музыкальная деятельность искупает все мои недостатки и возвышает меня до степени человека в настоящем смысле слова, начинает одолевать и терзать меня. Единственное средство уйти от этих мучительных сомнений и самобичевания - это приняться за новый труд» (из письма к Н.Ф. фон Мекк).
Итогом московского периода стала помимо Четвертой симфонии и опера «Евгений Онегин». Русская публика познакомилась с оперой П. И. Чайковского по опубликованному летом 1878 года клавираусцугу оперы задолго до ее московской премьеры 17 (29) марта 1879 года и до петербургской премьеры 22 апреля (4 мая) 1883 года и начала выносить свои суждения. Они были неутешительны. Оперу осуждали за либретто, «искажавшее» великое творение Пушкина и даже за самого Пушкина. Те же, кто не разделял нигилистического отношения к творчеству великого поэта, были оскорблены дерзостью композитора, покусившегося на «святое».
Вероятно, что до какого-то определённого времени Чайковский и сам ощущал некоторое «неудобство» обращения к Пушкину. Ведь помимо юношеских опытов - музыки к «Сцене у фонтана» («Борис Годунов») и песни Земфиры («Цыганы»), он подошёл к «Евгению Онегину» без какого-либо серьёзного опыта работы с текстами Пушкина. Поэтому обращение композитора в 1877 году к «Онегину» следует расценивать и как определённого рода вызов общественному мнению, и одновременно как опережение этого мнения, присущее только гению.
Общество же, набравшее с 1878 года инерцию недоверия и неприятия первой пушкинской оперы Чайковского, ответившее репликой «Кощунство!» на ее первую московскую премьеру, все же постепенно стало в неё «вслушиваться», неожиданно для себя открывая ее достоинства.
27 октября (8 ноября) 1892 года, т.е. через восемь сезонов регулярного «слушания» в спектаклях петербургской Императорской оперы (первая постановка датируется 19 (31) октября 1884 года) состоялось триумфальное 100-е исполнение «Евгения Онегина». И далее «Онегин» Чайковского уже не выходит из числа наиболее популярных произведений мирового оперного репертуара.
24 марта 1881 года умирает близкий друг Чайковского Н. Г. Рубинштейн. Чайковский потерял в нем замечательного исполнителя своих сочинений, единственного интерпретатора, которому он доверял. Исполнение Первого фортепианного концерта Н. Рубинштейном заставило даже самых придирчивых критиков, вроде Кюи, признать сочинение более чем достойным мировой славы. В средине 1880-х годов Чайковский возвращается к активной музыкально-общественной деятельности. В 1885 году его избирают директором Московского отделения РМО. Музыка Чайковского получает известность в России и за границей.
На смерть Рубинштейна Пётр Ильич пишет трио «памяти великого артиста», чрезвычайно популярного по сей день. После смерти Рубинштейна Чайковский почувствовал тревогу за лишившееся твёрдого музыкального руководства Московское отделение РМО и Московскую консерваторию. Постепенно ему удаётся добиться директорства Танеева. Несмотря на то, что Чайковский бывал в Москве наездами, он принимал деятельное участие в консерваторских делах, присутствовал на экзаменах, концертах, состоял при РМО как один из директоров.
1880-е годы ознаменованы многочисленными поездками. Чайковский посетил Германию, Чехию, Францию, Англию, состоялась концертная поездка в Америку. Последние годы своей жизни композитор провёл в Клину Московской области, где сейчас находится его мемориальный музей.
С 1885 года Пётр Ильич жил в Подмосковье, в окрестностях Клина, а потом и в самом Клину. Здесь в окружении природы он пишет оперу «Чародейка», а 1888 году пишет Пятую симфонию. Эти сочинения - свидетельство творческого подъёма композитора. «Чем ближе подвигаешься к старости, тем живее чувствуешь наслаждение от близости к природе. Никогда я так ещё не упивался прелестью весны, просыпающихся произрастаний, прилетающих птичек и всего вообще, что приносит русская весна, которая у нас как-то особенно прекрасна и радостна».
Модест Ильич, брат композитора, подробно описал распорядок дня Петра Ильича. Вставал он между 7 и 8 часами и до девяти с половиной посвящал время серьёзному чтению, сюда входили философские сочинения, а также занятия английским языком. Затем до часу дня он работал и отвечал на письма. После обеда композитор два часа гулял в одиночестве. Это же время отдавалось и сочинению музыки, эскизы набрасывались в записной книжке.
В 4 часа, во время чая, - чтение газет и журналов, и с 5 до 7 - снова занятия. Вечерами лучшим отдыхом была игра в две или четыре руки с гостившим у него Ларошем, Кашкиным, Танеевым, а также чтение вслух. Из «Мёртвых душ» Гоголя он мог цитировать на память целые страницы. Очень много просматривалось, проигрывалось. Он часто возвращался к «Ивану Сусанину» Глинки, «Снегурочке» и «Испанскому каприччио» Римского-Корсакова.
Обстановка снимаемых Чайковским комнат была весьма скромной. Это объясняется полным равнодушием к роскоши, а также ограниченностью средств, которые, по словам Модеста Ильича, «Гораздо менее принадлежали ему, чем остальным людям».
Все более распространявшаяся известность Чайковского в России и за границей и вместе с этим отсутствие исполнителя (в связи со смертью Н. Рубинштейна) заставили Петра Ильича обратиться и к дирижёрской деятельности, которую он после неудачных попыток в молодости возобновил в 1887 году, когда в Москве под его управлением прошла опера «Черевички».
В одном из писем к фон Мекк он признается, что «дебютировать в качестве дирижёра мне бы очень хотелось, но и в то же время очень страшно. Иногда этот страх доходил до того, что я решался отказаться и уехать, считая себя неспособным победить свою робость. Всего ужасней для меня была первая репетиция. Ночь, предшествующую ей, я провёл очень мучительную и беспокойную и явился на репетицию в состоянии почти больного человека. Но странное дело, стоило мне встать, взойти на эстраду, взять в руки палочку, как весь страх мгновенно прошёл. На следующих репетициях уверенность была полная. В самом концерте я, конечно, перед выходом волновался сильно, но это был не страх, а предвкушение того глубокого восторга, которое испытывает автор, стоящий во главе превосходного оркестра, с любовью и увлечением исполняющего его произведение».
Эти чередования нервных страхов и художественного восторга сопровождали всю дирижёрскую деятельность Чайковского. И он не оставлял ее вплоть до своей кончины. К своеобразным чертам его как дирижёра Ларош относит тяготение к скорым темпам и нерасположение к частой и подчёркнутой смене в характере движения, а также к излюбленным тогда певцами неоправданным фермата. Чайковский, несмотря на свою мягкость, был очень требовательным и настойчивым на репетициях.
С конца 1880-х годов выступал как дирижёр в России и за рубежом. Концертные поездки укрепили творческие и дружеские связи Чайковского с западноевропейскими музыкантами, среди которых Ганс фон Бюлов, Эдвард Григ, Антонин Дворжак, Густав Малер, Артур Никиш, Камиль Сен-Санс и другие.
Весной 1891 года П.И. Чайковский совершает поездку в США. В качестве дирижёра своих произведений с сенсационным успехом он выступил в Нью-Йорке, Балтиморе и Филадельфии (подробное описание этого путешествия сохранилось в дневниках композитора).
В последний раз в жизни Чайковский встал за дирижёрский пульт за девять дней до своей кончины 16 октября 1893 г. Во втором отделении этого концерта впервые прозвучала его Шестая, «Патетическая» симфония. Кроме того, в этот период он поддерживает новую плеяду молодых композиторов и исполнителей, среди которых Рахманинов, Ипполитов-Иванов, Танеев, Аренский, Глазунов, Калинников, Катуар. Знакомится с А. П. Чеховым. Последний, в свою очередь, преклоняется перед даром композитора и посвящает ему свой сборник рассказов «Хмурые люди».
Некоторые друзья композитора указывали на то, что он предчувствовал приближение смерти. Но до последнего он был полон творческих планов. В апреле 1893 года он пишет Модесту: «Ради Бога, поищи или изобрети сюжет, что-нибудь вроде «Кармен». За несколько дней до смерти он взялся переделывать партитуру «Орлеанской девы», «Опричника».
Спустя несколько дней после первого исполнения нового своего сочинения - Шестой симфонии, в ночь на 21-е октября он почувствовал недомогание. Утром он неосторожно выпил сырой воды, после чего последовало резкое ухудшение, давшее повод подозревать холеру.
П. И. Чайковский скончался «неожиданно и безвременно» в 3 часа пополуночи 25 октября 1893 года от холеры в своей квартире в доме 13 на Малой Морской. Распоряжение похоронами с Высочайшего соизволения было возложено на дирекцию Императорских театров, что явилось «примером единственным и вполне исключительным». Все расходы на погребение император Александр III повелел покрыть «из Собственных сумм Его Величества».
Погребение состоялось 28 октября. На литургии присутствовали принц Александр Петрович Ольденбургский, прибыл также великий князь Константин Константинович. Чайковский похоронен в Александро-Невской лавре в Некрополе мастеров искусств.