Спасибо, Ванечка!

Спасибо, Ванечка!

Это случилось на том самом первом Международном конкурсе Чайковского.

Москва. 11 апреля 1958 года. Большой зал Московской консерватории.

В этот день на эстраду вышел один из девяти участников третьего тура пианистов. Так же, как остальные, он сел за рояль, так же положил на клавиши рояля свои большие, нет, огромные руки... Строго и торжественно прозвучал тихий аккорд. За ним другой... третий... Ширится, растёт, заполняет весь зал мощное звучание.

Даже строгие члены жюри затаили дыхание, так одухотворённо и сильно зазвучал рояль.

Седой человек - старейший советский пианист, требовательный, мудрый педагог - прикрыл рукой глаза и чуть слышно шепчет: «Серёжа, Серёжа... » Члены жюри взволнованы. Они понимают: этот юноша за роялем напомнил старому профессору его великого друга – композитора и пианиста Сергея Рахманинова. И напомнил не только тем, что играет сейчас Третий концерт Рахманинова, но и самим исполнением, по-рахманиновски неожиданным, поэтичным и вдохновенным. Позднее профессор Гольденвейзер напишет об этом: «Закрыв глаза, я слышал молодого Рахманинова, вновь пережив волнующие впечатления давно минувших дней».

Да, именно молодого Рахманинова, потому что в поздние годы композитор играл свой Третий концерт так, будто рассказывал о какой-то громадной, непоправимой беде. В музыке ощущались трагическая безысходность, безнадёжность, тоска. А этот мальчик словно уверял всех нас музыкой, что сила человека, его разум, его вера в жизнь могут победить любое горе. Музыка звучала то пленительно светло, то страстно и напряжённо, но всегда по-юношески приподнято, свежо и вдохновенно. И в то же время даже самые виртуозные пассажи, самые «технически трудные» места концерта он играл с уверенностью и мастерством зрелого артиста -  непринуждённо и легко.

Дирижёр Кондрашин чутко ловит каждый новый оттенок, каждую музыкальную фразу артиста. Он тоже захвачен необычайной одарённостью пианиста.

Самозабвенно играет оркестр. Старые, опытные оркестранты слышали на своём веку немало превосходных исполнителей, их удивить трудно, но сегодня и они в плену у подлинного таланта.

Этот юноша приехал на конкурс из Америки. У него непривычное для нас имя - Ван Клиберн. Но почему же музыка звучит так по-русски, с широко разлитой, как река в половодье, чисто рахманиновской напевностью?

Приближается каденция. В этом концерте она - одна из самых трудных по технике и по выразительности. Члены жюри обязаны заставить себя быть максимально требовательными и беспристрастными. Сделать это нелегко: свежесть и неповторимое очарование игры Клиберна растопили сердца самых строгих критиков.

...Вздох оркестра... И сразу же, словно с разбегу, блестящим пассажем началась каденция. Совершенство её исполнения потом назвали феноменальным.

И снова неудержимый, беспредельный распев. Кажется, что исчез оркестр, исчез рояль - осталась только музыка и этот удивительный юноша, с лицом вдохновенным и прекрасным.

...Когда под грохот аплодисментов Ван Клиберн встал из-за рояля, стало видно, какой он высокий и чуточку неуклюжий (наверное, от застенчивости). Он похож на очень большого мальчика-подростка. Его огромные, выразительные руки устало и как-то беспомощно прижаты к груди. Ван действительно устал и по-мальчишески счастлив. Он совсем не ожидал такого успеха. Никто из сидящих в зале, наверное, не знает, что после первого тура он долго плакал, спрятавшись в артистической, потому что был уверен: всё было очень плохо и на второй тур его не допустят.

Но он играл и на втором, и сейчас играет на третьем. Впереди ещё Концерт Чайковского, а потом?..

Исполнение Первого концерта Чайковского принесло Вану настоящую славу. Всем было ясно: Клиберн - победитель конкурса.

Конечно, Вана, Ванечку, как ласково называли его в нашей стране, сразу же окружили репортёры и журналисты. Со всех сторон сыплются вопросы. Интересует всё: у кого учился Ван, каких композиторов любит больше всего исполнять, о чем он мечтает.

Любимые композиторы? Их много. Но первым Клиберн называет Рахманинова. Оказывается, это не случайно. Педагог Вана – Розина Левина - хорошо знала замечательного русского композитора, была его другом. В конце прошлого века она окончила Московскую консерваторию с золотой медалью (при этом Ван с гордостью добавляет, что одновременно она закончила и математический факультет Московского университета).Теперь понятно, почему так верно понимает, так тонко чувствует американский пианист глубоко русскую музыку Рахманинова.

Да, Ван Клиберн очень любит Рахманинова.

...На тихом русском кладбище, в тридцати милях от Нью-Йорка, у белого мраморного креста с надписью «Seгgei Rachmaninoff» растёт сейчас куст сирени (любимые цветы композитора). Это русская сирень, и корни её засыпаны русской землёй, землёй с могилы Чайковского.

Ван Клиберн привёз своему любимому композитору кусочек его Родины, его России, по которой так тосковал Рахманинов и вдали от которой умер.

Ну, а мечты Вана? О чём он мечтает?

Конечно, прежде всего, он хочет много играть, много, выступать с концертами. Но ещё он мечтает о том, чтобы хоть немного позаниматься у нашего советского пианиста Святослава Рихтера.

Может быть, вам странно слышать, что пианист, который завоевал первое место и золотую медаль на международном конкурсе, мечтает учиться? Чему же ещё учиться?

Ещё больше вы, пожалуй, удивитесь, если узнаете, что Артур Рубинштейн сказал о Клиберне так: «Ему многого ещё недостаёт, но, по-моему, ему есть что сказать».

Чего же недостаёт прославленному пианисту? Разве все, кто восхищается игрой Вана Клиберна, ошибаются? Нет, конечно, никто не ошибается. Клиберн - пианист огромного таланта, «явление безусловно гениальное», как сказал о нём замечательный педагог, учитель Святослава Рихтера, Генрих Густавович Нейгауз.

И Артур Рубинштейн, который говорит, что Клиберну «многого ещё недостаёт», и Нейгауз, считающий молодого пианиста гениальным, и сам Ван очень хорошо знают, что талант - это ещё далеко не всё. Каким бы музыкально одарённым ни был человек, умение, мастерство, опыт никогда сами к нему не придут. Всего этого нужно добиваться долго, упорно. А когда добьёшься, оказывается, тоже нельзя успокаиваться.

Рассказывают же об одном известном на весь мир пианисте, что он отказался выступить в концерте только потому, что два дня перед этим не подходил к роялю. Не думайте, что великий пианист хотел порисоваться, хотел, чтобы его упрашивали. Ничего подобного. Он действительно считал, что не был готов к концерту. И если «просителей» обидел его отказ,- значит, среди них не было ни одного музыканта. Каждый музыкант знает, что заниматься нужно каждый день, по многу часов. И так всю жизнь, с самого детства до глубокой старости.

«Я никогда не бываю удовлетворён, каждый концерт для меня урок» - Артур Рубинштейн сказал эти слова, когда ему было 78 лет.

Текст Галины Левашевой.

На постере: Ван Клиберн за роялем (фото).