Моцарт. Весёлая драма «Дон Жуан»
Весёлая драма «Дон Жуан»
Вена, холодная зима 1786 года. Счастливая жизнь вольного музыканта, о которой Моцарт так мечтал, продлилась лишь несколько лет. Его талант растет, а венская публика, привыкшая к развлечениям, все громче восхищается другими кумирами, чья музыка попроще, послаще и не требует душевных усилий, чтобы ее понять. Моцарту ничего не заказывают, его не приглашают выступать во дворцы и салоны, а своих чад дают в обучение другим, более покладистым и преуспевшим в интригах маэстро. «Свадьбу Фигаро» быстро снимают с репертуара. Великолепные квартеты, посвященные Гайдну, не понимают. Очередным несчастьем становится смерть только родившегося ребенка. Материальное положение все ухудшается. Друзья советуют Моцарту бежать из столицы.
И вдруг в рождественские дни нового 1787 года к 30-летнему Моцарту приходит радостная весть: «Свадьба Фигаро», поставленная в Праге, имела огромный успех! Отвергнутую в Вене оперу играли всю зиму почти беспрерывно: пражская публика не могла ею наслушаться. Радостные и свежие мелодии «Свадьбы Фигаро» вырвались за стены театра, их напевали повсюду. Чтобы увидеть это собственными глазами, Моцарт принимает приглашение своего знакомого, графа Туна, совершить путешествие в Прагу. Там он дирижирует во время спектакля перед восторженной публикой и дает концерт, на котором исполняет только что сочиненную «Пражскую симфонию». И главное, он находит дружескую поддержку и полное понимание, которых ему так не хватало в Вене! Более того, Национальный пражский театр делает заказ на постановку еще одной оперы. И впервые в жизни Моцарт получает полную свободу в выборе сюжета! Он решает поставить «Дон Жуана».
Воодушевленный композитор возвращается в Вену, но ненадолго. Через полгода напряженной работы он снова в Праге, готовит к постановке новую оперу. Вольфганг останавливается у своих друзей-музыкантов Душеков на их загородной вилле Бертрамка. Душеки, состоявшие, как и Моцарт, в масонской ложе, окружили его трогательной заботой, создали все условия для творчества. Правда, уединиться ему не удалось: в Бертрамку немедленно съехались новые друзья и почитатели его таланта. Но это только помогло Моцарту почувствовать себя счастливым и полностью отдаться музыке.
Говорят, увертюра к «Дон Жуану» была написана ночью накануне премьеры! И это неслучайно, ведь начиная с «Женитьбы Фигаро» увертюра стала у Моцарта фактически самостоятельным симфоническим произведением, квинтэссенцией всего замысла оперы. А «Дон Жуан» - ни на что не похожее творение, в котором трагическое и комическое слились воедино, как в жизни. В нем - напряженное переосмысление жизни и смерти и любви - великой преобразующей силы.
В нём — размышление о Судьбе и человеке, осмелившемся бросить ей вызов и идти до конца, не боясь кары небес и самой смерти. В нем переплетены ирония и глубокие человеческие страдания. Это были вопросы, которые не давали Моцарту покоя всю жизнь.
Целый день перед премьерой среди разговора Моцарт часто умолкал, словно что-то им овладевало. Он подпрыгивал, безостановочно двигал пальцами; за обедом вдруг начинал напевать, комкал салфетку, вскакивал, бегал по комнате, опять садился и опять вскакивал. Мысли, идеи и образы рождали в нем необычайные по красоте и силе звуки, которые складывались в цельное музыкальное полотно. Только в семь часов вечера, когда пора уже было начинать спектакль, в театр принесли наскоро переписанные ноты увертюры!
Моцарт сам дирижировал оркестром. Триумф «Дон Жуана» в Праге был грандиозным. Вена приняла оперу холодно: Моцарт впервые размышлял о смысле человеческого существования и ждал этого от слушателей, но тем оказалось совершенно не по вкусу подобное занятие. После провала оперы в Вене Моцарт лишь произнес: «Эта опера написана не для венцев, скорее, для пражан, а больше всего для меня и моих друзей».
Да, друзья поняли и приняли «Дон Жуана». Одним из первых, кто горячо приветствовал появление этой дивной оперы, был Йозеф Гайдн, которого Моцарт всю жизнь считал своим учителем и другом. Стареющий маэстро сказал Моцарту после премьеры: «Если бы ты ничего другого, кроме «Дон Жуана», не написал — и то было бы предостаточно».
Борис Хомичев.
Оригинал статьи: журнал «Человек без границ».
Постер Рафаля Ольбиньского.
